«И узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши» ( 1Цар. 17:47 ).
Какое мужество и какую возвышенную веру явил этот простой пастух перед воинством Израилевым и перед филистимлянами! В его голосе звучали нотки бесстрашия, его открытое лицо сияло триумфом и радостью…
Когда Давид звучно произнес свою речь, исполненную веры и торжества, гнев Голиафа разгорелся до крайней степени. Обуянный яростью, он сорвал с себя шлем, защищавший его лоб, и бросился вперед, полный решимости отомстить ненавистному противнику. Сын Иессея приготовился к встрече со своим врагом. Оба войска наблюдали за происходящим, не отводя глаз. «Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку, и взял оттуда камень, и бросил из пращи, и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицом на землю».
По рядам обеих армий прокатился возглас изумления. Они были уверены, что Давид будет убит, но, когда в воздухе просвистел камень и попал точно в цель, увидели, как могучий воин содрогнулся и протянул вперед руки, словно пораженный внезапной слепотой. Великан пошатнулся, сделал пару нетвердых шагов и рухнул как подкошенный на землю. Давид не медлил ни мгновения. Он не знал, что жизнь уже угасла в филистимлянине. Он подскочил к его распростертому телу и обеими руками ухватился за тяжелый меч Голиафа. Еще несколько мгновений назад великан размахивал им перед лицом Давида, хвастливо заявляя, что снимет с него голову, а тело отдаст птицам небесным. И вот теперь этот меч оказался в руках слуги Божьего. Он сверкнул в воздухе, и голова самонадеянного гиганта покатилась по земле, а лагерь израильтян разразился криками ликования.
Филистимляне оцепенели от ужаса. Они знали, что их дело проиграно, и в страхе бросились в беспорядочное бегство… Торжествующие евреи… бросились в погоню за своими отступающими врагами, и «гнали Филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона… И взял Давид голову Филистимлянина, и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем» (Знамения времени, 10 августа 1888 г.).