С началом навигации сотник и узники начали готовиться отбыть в Рим. Они сели на александрийский корабль «Диоскуры», перезимовавший в Мелите по пути на запад, и хотя встречный ветер некоторое время мешал им, плавание закончилось успешно, корабль бросил якорь в живописной гавани Путеол на побережье Италии.
В этом месте жили несколько христиан, и они уговорили апостола побыть у них семь дней. Сотник любезно позволил воспользоваться их гостеприимством. Получив Послание Павла к Римлянам, христиане, жившие в Италии, с нетерпением ожидали прибытия апостола. Они не предполагали увидеть его в оковах, но страдания Павла сделали его еще более дорогим гостем для них. От Путеол до Рима было 240 километров, и между этим морским портом и столицей мира поддерживалось постоянное сообщение. Поэтому римские христиане вскоре узнали о приближении Павла и вышли навстречу, чтобы приветствовать его.
На восьмой день после высадки на сушу сотник и его узники отправились в Рим. Юлий охотно помогал апостолу, насколько это было в его власти; однако не мог освободить его от уз или хотя бы снять с него цепь, которой тот был прикован к своему стражнику. С тяжелым сердцем Павел приближался к столице мира, где он давно хотел побывать. Как же отличались теперешние обстоятельства от тех, на которые он рассчитывал! Как он, окованный цепями и терпя поношения, будет проповедовать Евангелие? Казалось, что его надеждам многим в Риме открыть истину не суждено сбыться.
И вот наконец путники на Аппиевой площади, что в 70 километрах от Рима. Из многолюдной толпы, заполнившей главную дорогу, в адрес седовласого старца, закованного в цепи вместе с другими преступниками весьма свирепого вида, то и дело слышатся грубые насмешки. Со всех сторон на него устремлены презрительные взгляды.
Вдруг раздается радостный возглас: из толпы выбегает человек и бросается на шею узнику, обнимая его со слезами радости на глазах, как сын обнимает отца после долгой разлуки. Эта сцена повторяется вновь и вновь, по мере того как зоркие и любящие глаза многих последователей Христа узнают в узнике, закованном в цепи, того, кто произносил слова жизни в Коринфе, Филиппах, Ефесе.
Участливые ученики с радостью окружают своего духовного отца, все останавливаются. Воины досадуют из-за промедления, но не осмеливаются прервать радостную встречу, ибо и они научились уважать этого узника. Его изможденное лицо страдальца отражает образ Христа, и это очевидно для учеников. Они уверяют Павла, что не забыли его и не перестали любить, что это ему они обязаны радостной надеждой, животворящей их души и дающей мир с Богом. В пылу своей любви они готовы нести его на плечах до городских ворот, если бы им это позволили.
Мало кто понимает значение слов Луки, сказавшего, что, когда Павел увидел своих братьев, он «возблагодарил Бога и ободрился». Идя рядом с плачущими, сочувствующими ему верующими, которые не стыдились его уз, апостол громко славил Бога. Рассеялись грусть и печаль, угнетавшие его. Жизнь Павла, после того как он стал христианином, представляла собой непрерывную цепь испытаний, страданий и разочарований, но в тот час он чувствовал себя сполна вознагражденным. Его сердце возрадовалось, и он более уверенно и твердо зашагал по направлению к столице. Он не жаловался на прошлое и не боялся будущего. Он знал, что его ожидают узы и страдания; но знал он и то, что его дело — избавлять души от куда более страшного рабства, и радовался тому, что страдает за Христа.
В Риме сотник Юлий сдал узников начальнику императорской стражи. Его хорошие отзывы о Павле, а также письмо Феста привели к тому, что военачальник благосклонно принял апостола и, вместо того чтобы заключить его в темницу, позволил ему снять жилье. Хотя Павел был по-прежнему прикован цепью к воину, он мог свободно принимать друзей и трудиться для дела Божьего.
Многим иудеям, несколько лет назад изгнанным из Рима, было дано разрешение вернуться, и теперь их было там предостаточно. Им-то в первую очередь и решил Павел рассказать о себе и о своем деле, прежде чем враги получат возможность настроить их против него. Поэтому через три дня после прихода в Рим он созвал иудейских старейшин и просто, откровенно поведал им, почему он прибыл в Рим в качестве узника.
«Мужи братья! — сказал он. — Не сделав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян; они, судивши меня, хотели освободить, потому что нет во мне никакой вины, достойной смерти; но так как Иудеи противоречили, то я принужден был потребовать суда у кесаря, впрочем не с тем, чтобы обвинить в чем-либо мой народ; по этой причине я и призвал вас, чтобы увидеться и поговорить с вами, ибо за надежду Израилеву обложен я этими узами».
Он ни словом не обмолвился о том, какое злословие претерпел от иудеев, намеревавшихся убить его, об их многочисленных заговорах. Он говорил осторожно и доброжелательно. Он не стремился обратить на себя внимание или вызвать сочувствие, но хотел защитить истину и не дать опорочить Евангелие.
В ответ его слушатели сказали, что они не получали обвинений на него ни в письменном виде, ни от «приходящих братьев». Они также выразили желание узнать о причинах его веры в Христа. «Известно нам, — сказали они, — что об этом учении везде спорят».
Поскольку они сами этого пожелали, Павел попросил их назначить день, когда он мог бы рассказать им о евангельской истине. В назначенное время очень многие пришли к нему, и «он от утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их об Иисусе из закона Моисеева и пророков». Он рассказал о своих личных опытах и привел доказательства из Писаний Ветхого Завета, причем сделал это просто, искренно и убедительно.
Апостол засвидетельствовал, что религия заключается не в обрядах и церемониях, не в теориях и символах веры. Если бы это было так, плотский человек мог бы постичь ее путем изучения, подобно тому, как он познает материальный мир. Павел учил, что религия — это реальная, спасающая сила, Божественный принцип, личный опыт возрождения под влиянием преобразующей благодати Божьей.
Он напомнил слова Моисея, указывавшего Израилю на Христа как на Пророка, Которого они должны будут слушать; он показал им, что все пророки свидетельствовали о Нем как об Избавителе от греха, посланном Богом, как о невинном Агнце, берущем на Себя грехи виновных. Он не осудил их за соблюдение обрядов и внешних форм, но подчеркнул, что, ревностно отстаивая обрядовое служение, они отвергают Того, на Кого указывают все эти обряды.
Павел рассказал им о том, что, будучи необращенным, он знал Христа не на личном опыте, а лишь умозрительно. Он имел те же понятия о служении и характере грядущего Мессии, как и все остальные. Он отвергал Иисуса из Назарета как мошенника, ибо Тот не вполне отвечал этим понятиям. Но теперь, после обращения, представления Павла о Христе и Его миссии были гораздо более возвышенными и духовными. Апостол заявил, что он не проповедует им Христа по плоти. Ирод видел Христа, когда Тот жил на земле; Его видел и первосвященник Анна; с Ним встречались Пилат, священники и начальники; Его видели римские воины. Но они не смотрели на Него глазами веры; они не видели в Нем прославленного Спасителя. Важнее было принять Христа верой и иметь о Нем духовное знание, нежели лично познакомиться с Ним во время Его пребывания на земле. Нынешнее общение Павла с Христом было более близким и продолжительным, чем обычное земное общение между людьми.
Поскольку Павел говорил о том, что он знал, и свидетельствовал о том, что видел, называя Иисуса из Назарета надеждой Израиля, он сумел убедить тех, кто искренно искал истину. По крайней мере, на некоторых его слова произвели неизгладимое впечатление. Но другие упорно отказывались принять ясное свидетельство Писаний, несмотря на то, что его привел человек, особо просвещенный Духом Святым. Они не смогли опровергнуть его доводы, но и не пожелали принять их.
Со времени прибытия Павла в Рим прошло много месяцев, прежде чем явились иудеи из Иерусалима и представили свои обвинения против узника. Их замыслы не раз уже терпели крах; и теперь, когда Павел должен был предстать перед высшим судом Римской империи, они хотели свести до минимума угрозу очередного поражения. Лисий, Феликс, Фест и Агриппа заявили о том, что считают Павла невиновным. Его враги могли рассчитывать на успех лишь в том случае, если бы им удалось интригами склонить императора на свою сторону. Промедление было им на руку, поскольку у них появлялось время для совершенствования и осуществления своих планов; поэтому они выжидали удобного момента, чтобы выдвинуть обвинения против апостола.
По провидению Божьему эта задержка привела к дальнейшему распространению Евангелия. Благодаря доброжелательности тюремного начальства Павел жил в весьма просторном доме, где он свободно встречался с друзьями и ежедневно проповедовал истину всем, кто приходил послушать его. Таким образом он трудился еще два года, «проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно».
Не забывал он и церкви, созданные им во многих областях. Понимая, что новообращенных подстерегают многочисленные опасности, апостол старался по мере возможности удовлетворить их нужды, посылая письма, в которых давал предостережения и практические наставления. Он посылал посвященных работников из Рима трудиться не только в этих церквах, но и в тех местах, где сам он не бывал. Они же как мудрые пастыри развивали дело, успешно начатое Павлом; а апостол благодаря постоянной переписке с ними получал сведения о жизни церквей и об опасностях, с которыми они сталкивались, что давало ему возможность мудро руководить всей деятельностью церквей.
Таким образом, лишившись возможности активно трудиться, Павел оказывал более сильное и продолжительное влияние на церковь, чем в те годы, когда он путешествовал и сам посещал христианские общины. Как узник Господа он вызывал больше симпатий у своих братьев; и его слова, написанные пребывающим в узах за дело Христово, привлекали большее внимание и внушали большее уважение, чем в то время, когда он непосредственно общался с людьми. До тех пор пока Павел был с ними, верующие не понимали, какое тяжелое бремя он нес за них. Они не хотели брать на себя ответственность и взваливать на себя бремена, оправдываясь тем, что не имеют Павловой мудрости, тактичности и неиссякаемой энергии; но теперь, вынужденные в своей неопытности усваивать уроки, которыми прежде пренебрегали, они ценили предостережения, советы и наставления апостола больше, чем его непосредственный труд среди них. А узнав о его мужестве и верности во время продолжительного тюремного заключения, они преисполнились большого усердия в деле Божьем.
Среди помощников Павла в Риме были многие прежние его спутники и соработники. Лука, «врач возлюбленный», который сопровождал его по пути в Иерусалим, поддерживал Павла во время двухгодичного заключения в Кесарии и разделил с ним опасности путешествия в Рим, по-прежнему был рядом. Тимофей также служил ему. Тихик, «возлюбленный брат и верный служитель и сотрудник в Господе», не оставил апостола, проявив благородство характера. С ним были также Димас и Марк. А Аристарх и Епафрас находились в заключении вместе с Павлом (см. Колоссянам 4:7—14).
Со времени обращения Марка его христианский опыт значительно углубился. Вдумчиво изучая жизнь и смерть Христа, он получил более ясное представление о миссии Спасителя, Его трудах и борьбе. Раны на руках и ногах Христа открыли ему самоотречение Господа в Его служении людям, которое побуждало Его прилагать все силы для спасения заблудших и погибающих, и Марк пожелал идти за своим Учителем по пути самопожертвования. Теперь, разделив участь Павла-узника, он лучше, чем когда-либо, понял, что приобрести Христа — значит получить неоценимую прибыль, а приобрести мир — значит потерять все и главное душу свою, ради искупления которой была пролита кровь Христа. В суровых испытаниях, среди враждебного окружения Марк оставался твердым и мудрым помощником апостола, который особенно любил его.
Димас, некоторое время проявлявший стойкость, впоследствии оставил дело Христа. Говоря об этом, Павел писал: «Димас оставил меня, возлюбив нынешний век» (2 Тимофею 4:10). Димас променял все возвышенные и благородные устремления на материальную выгоду. Какой опрометчивый шаг! Владея лишь земным богатством или почестями, Димас оставался беден, сколько бы он ни хвалился своим именем, тогда как Марк, избрав страдания ради Христа, обладал вечным сокровищем и считался на небе наследником Божьим и сонаследником Его Сына.
Среди тех, кто отдал свое сердце Богу благодаря трудам Павла в Риме, был Онисим, раб-язычник, который обокрал своего хозяина Филимона — верующего христианина из города Колоссы — и сбежал в Рим. По доброте сердца Павел постарался облегчить горе и нищенское существование этого жалкого беглеца, а затем осветил его помраченный рассудок светом истины. Онисим принял слова жизни, исповедал грехи и был обращен в христианскую веру.
Онисим полюбился Павлу своей набожностью и искренностью, своей ревностью на евангельском поприще. Он нежно заботился о престарелом апостоле, стремясь по мере сил облегчить его жизнь. Павел видел в нем качества, способные сделать его полезным работником в служении проповеди, и посоветовал ему без промедления возвратиться к Филимону, попросить у него прощения и начать новую жизнь. Апостол обещал возместить ту сумму, которую Онисим украл у Филимона. Собираясь отправить Тихика с письмами к различным церквам Малой Азии, он послал с ним и Онисима. Прийти к своему хозяину, которому он причинил зло, и сдаться на его милость было суровым испытанием для раба, но Онисим был воистину обращенным человеком и не уклонился от исполнения своего долга.
Павел отправил с Онисимом письмо Филимону, в котором с обычной своей тактичностью и добротой просил за раскаявшегося раба и высказал желание воспользоваться в будущем его услугами. Письмо начиналось с теплого приветствия Филимону — другу и соработнику:
«Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Благодарю Бога моего, всегда вспоминая о тебе в молитвах моих, слыша о твоей любви и вере, которую имеешь к Господу Иисусу и ко всем святым, дабы общение веры твоей оказалось деятельным в познании всякого у вас добра во Христе Иисусе». Апостол напомнил Филимону, что все его добрые намерения и черты характера являются результатом действия благодати Христовой — она одна сделала его не похожим на развратников и грешников. Та же самая благодать могла превратить и закоренелого преступника в дитя Божье и умелого работника на ниве евангельской.
Павел мог бы потребовать от Филимона исполнить свой христианский долг, но он предпочел умолять его: «Я, Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа, прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих: он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне».
Апостол просил Филимона, ввиду обращения Онисима, принять покаявшегося раба, как родного сына, проявив к нему такую любовь, чтобы он захотел остаться с бывшим хозяином, — уже не как раб, но как брат возлюбленный. Он выразил желание, чтобы Онисим послужил ему в узах, как поступил бы и сам Филимон. Вместе с тем он не хотел пользоваться услугами Онисима до тех пор, пока Филимон по доброй воле не отпустит на свободу своего беглого раба.
Апостол хорошо знал, как сурово господа обращались со своими рабами. Он также знал, что Филимон был сильно разгневан на провинившегося. Он попытался написать в таком тоне, чтобы пробудить в нем самые глубокие и нежные христианские чувства. Обращение Онисима сделало его братом по вере, и любое наказание этого новообращенного Павел счел бы наказанием себе.
Павел добровольно предложил взять на себя долг Онисима, чтобы виновный был пощажен и снова обрел доброе имя. «Если ты имеешь общение со мною, — писал он Филимону, — то прими его, как меня. Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне. Я Павел написал моею рукою: я заплачу».
Какая точная иллюстрация любви Христа к кающемуся грешнику! Раб, ограбивший своего хозяина, не мог возместить ему убытки. Грешник, лишивший Господа многих лет служения, не в состоянии погасить свой долг. Иисус встает между грешником и Богом, говоря — Я заплачу, пощади грешника, Я пострадаю вместо него.
Предложив взять на себя долг Онисима, Павел напомнил Филимону, скольким тот сам ему обязан. Он был обязан ему своей верой, поскольку Бог сделал Павла орудием его обращения. Затем он нежно и серьезно попросил Филимона, чтобы тот успокоил его дух, радушно приняв Онисима, как прежде всегда принимал святых. «Надеясь на послушание твое, — добавил апостол, — я написал к тебе, зная, что ты сделаешь и более, нежели говорю».
Письмо Павла к Филимону показывает, как Евангелие меняло отношения между господином и рабом. В Римской империи рабовладение было нормой жизни, и в большинстве церквей, в которых трудился Павел, имелись и господа, и рабы. В городах, где рабов было гораздо больше, чем свободных граждан, действовали крайне суровые законы, удерживавшие рабов в подчинении. Богатый римлянин часто имел несколько сотен рабов разного звания, разной национальности и ценности. Обладая безграничной властью над телами и душами этих беспомощных существ, он распоряжался ими как ему заблагорассудится. Если кто-либо из рабов в отместку или пытаясь защититься, осмеливался поднять руку на своего владельца, вся его семья могла быть безжалостно уничтожена. Малейшая провинность или небрежность часто наказывалась самым жестоким образом.
Некоторые господа, отличавшиеся большей гуманностью, проявляли снисходительность к своим рабам, но подавляющее большинство богатых и знатных, безудержно предававшихся своим страстям, потворствовавших своим прихотям и извращенному вкусу, делали рабов несчастными жертвами своих капризов и тирании. Вся рабовладельческая система безнадежно деградировала.
Апостол не ставил перед собой задачу ниспровергать установленный порядок в обществе. Это помешало бы распространению Евангелия. Но он проповедовал принципы, которые подрывали самую основу рабовладения, и будь они претворены в жизнь, рабовладельческой системе пришел бы конец. «Где Дух Господень, там свобода», — писал он (2 Коринфянам 3:17). Обращенный раб становился членом тела Христова; все должны были его любить и обращаться с ним, как с братом, потому что он становился наследником благословений Божьих и преимуществ Евангелия наравне со своим господином. С другой стороны, рабы должны были выполнять свои обязанности «не с видимою (только) услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души» (Ефесянам 6:6).
Таким образом, христианство сближает господина и раба, царя и подданного, служителя Евангелия и падшего грешника, которые получают во Христе очищение от грехов. Они омыты одной Кровью, оживотворены одним Духом; они становятся одно во Христе Иисусе.
Э. Уайт «Деяния апостолов», глава 43.
