Урок 5. 
22–28 октября. Погибни тот день

"Книга Иова" - пособие по изучения Библии в субботней школе на IV квартал 2016

Электронный вариант урока Субботней Школы (Пособие по изучению Библии) предоставлен издательством “Источник жизни”. Пособие по изучению Библии вы можете приобрести в Книжных центрах вашего региона. Видео программа “Познаем Истину” предоставлена ТК Надежда

CШ IV квартал 2016 год (PDF) С комментариями для учителей (PDF) Аудио (MP3) ePub FB2 MOBI  

Библейские тексты для исследования:

Иов. 3:1–10; Ин. 11:11–14; Иов. 6:1–3; 7:1–11; Иак. 4:14; Иов. 7:17–21; Пс. 8:4–6.

Памятный стих:

«Достоин Ты, Господи, принять славу, и честь, и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:11).

Когда мы читаем историю Иова, у нас есть два явных преимущества: во-первых, мы знаем, как она заканчивается; и, во-вторых, знаем ее предпосылки, вселенский конфликт, происходящий за пределами сцены.

Иов не знал всего этого. В его жизни все шло просто замечательно, как вдруг неожиданно на него обрушились бедствие за бедствием, трагедия за трагедией. И этому человеку, который был «знаменитее всех сынов Востока» (Иов. 1:3), не остается ничего другого, как рыдать и скорбеть, сидя на прахе и пепле.

Продолжая изучать книгу Иова, давайте представим себя на месте Иова, чтобы лучше понять те смятение, гнев и печаль, которые он пережил. Согласитесь, что для нас это не такая уж сложная задача! Нельзя сказать, что мы пережили то же, что и Иов, но кому из нас, родившихся в человеческой плоти в грешном мире, не знакомо чувство растерянности, приходящее вместе с бедами и страданиями, особенно если мы стараемся верно служить Господу и поступать правильно?

Представьте себя на месте Иова. Ваша жизнь, все, ради чего вы работали, чего достигли, чем Бог благословил вас, рушится без какой-либо причины. Происходящее не имеет никакого смысла.

Много лет назад школьный автобус вынесло с дороги, и много детей погибло. В связи с этим один атеист сказал, что подобное несчастье вполне могло случиться в мире, который не имеет ни смысла, ни цели, ни направления. Трагедия, подобная этой, ничего не значит, потому что сам мир не имеет смысла.

Однако мы знаем, что такой ответ не устраивает верующего в Бога. И Иова, верного последователя Господа, он также не удовлетворял. У Иова не было ни малейшего объяснения случившемуся. Все, что у него было, — это его беспредельное горе и болезненные вопросы, которые постоянно преследовали его.

Прочитайте Иов. 3:1–10. Как Иов впервые выразил здесь свою скорбь? Какое отношение сказанное им может иметь к каждому из нас?

Жизнь — это, безусловно, дар Божий. Мы существуем только потому, что Бог создал нас (см. Деян. 17:28; Откр. 4:11). Само наше существование — это чудо, которое озадачивает современную науку. Ученые не могут даже выработать единое определение «жизни» и уж тем более прийти к единому мнению относительно того, как и почему она появилась.

Однако кто из нас в минуты отчаяния не задавался вопросом: а стоит ли вообще жить? Речь сейчас идет не о попытках свести счеты с жизнью, а о тех моментах, когда мы, подобно Иову, жалеем о том, что вообще родились!

Один древний грек однажды сказал, что «лучшая доля для смертных — на свет никогда не родиться!». Другими словами, жизнь может быть настолько невыносимой, что перспектива не родиться вообще выглядит избавлением от неизбежного страдания, которое сопровождает человеческую жизнь в этом падшем мире.

Чувствовали ли вы когда-нибудь то же самое, что Иов? Жалели ли, что родились на свет? Уходили ли подобные мысли со временем? Насколько важно даже в самые мрачные моменты помнить, что у нас есть будущее, есть надежда, что все наладится?

Прочитайте Иов. 3:11–26. Что Иов говорит здесь? Как он продолжает свой плач? Что он говорит о смерти?

Мы с трудом можем представить себе ту страшную скорбь, которую переживал бедный Иов. Потеряв все свое имущество и здоровье, что само по себе тяжело, Иов лишился всех своих детей. Всех до одного! Нам трудно представить боль от потери одного ребенка. У Иова было десять детей, и он потерял их всех! Неудивительно, что он желал собственной смерти. Напомним, что Иов понятия не имел о причинах разыгравшейся трагедии. Но даже если бы он знал причины, вряд ли это помогло бы ему чувствовать себя лучше, не так ли?

Однако заметьте, что именно говорит Иов о смерти. Если бы он умер, то какой опыт приобрел? Вкусил райское блаженство? Испытал радость от присутствия Бога? Играл на арфе вместе с ангелами? Ничего подобного. Вот что говорит сам Иов: «Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно» (Иов. 3:13).

Прочитайте Еккл. 9:5 и Ин. 11:11–14. Как слова Иова согласуются с тем, что Библия говорит о состоянии человека после смерти?

Здесь, в одной из древнейших книг Библии, содержится, пожалуй, первое упоминание о состоянии мертвых. В тот момент Иов желал одного — покоя. Жизнь вдруг стала настолько трудной и мучительной, что он пожелал себе смерти, которая прочно ассоциировалась в его сознании со спокойным отдыхом в могиле. Его скорбь была столь велика, что, забыв про все светлые моменты в жизни, он пожалел, что не умер при своем рождении.

Как христиане мы имеем замечательные обетования, связанные с будущим. Тем не менее как научиться в тяжелые времена помнить хорошие моменты из прошлого и извлекать из них утешение и успокоение?

В третьей главе сообщается, что Иов завершил свой первоначальный плач. В двух последующих главах Елифаз, один из друзей Иова, наставляет его (мы вернемся к его речи на следующей неделе). В главах 6 и 7 Иов продолжает говорить о своих страданиях.

«О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно, верно, перетянуло бы песок морей!» (Иов. 6:2, 3). Как Иов выражает здесь свою боль?

Эта метафора дает нам представление о том, как воспринимает Иов свои страдания. Если бы можно было уместить весь морской песок на одной чаше весов, а его «вопли» и «страдание» на другой, то последнее перевесило бы первое.

Так Иов воспринимал собственную боль. И это была личная боль Иова и никого больше. Иногда речь заходит о «страданиях всего человечества». Однако подобное обобщение ошибочно. Мы не страдаем коллективно. Мы не можем страдать от чужой боли, только от своей собственной. Нам знакомы только наша собственная боль и наши собственные страдания. Муки Иова при всей их тяжести не были больше той меры страданий, которая может выпасть на долю каждого человека. Некоторые люди, желая поддержать другого человека, говорят, что чувствуют его боль. Это самообман, они не могут ее почувствовать. Все, что они могут почувствовать, это свою собственную боль, возникшую в ответ на чужие страдания. Но это всегда только их боль, а не боль другого человека.

Мы слышим о катастрофах, вызванных природными силами или человеком. Количество жертв таких трагедий ошеломляет нас. Мы с трудом можем представить себе столь массовые страдания. Но в условиях греховного мира, в которых находился Иов и в которых живут все люди, начиная с Адама, мы можем знать только свою собственную боль и не более того.

Мы ни в коей мере не хотим преуменьшать проблему индивидуальных страданий; как христиане мы призваны стремиться облегчить боль там, где можем (см. Иак. 1:27; Мф. 25:34–40). Тем не менее, независимо от обилия страданий в мире, мы можем быть благодарны, что ни один падший человек не страдает сверх меры, которую он может вынести. (Существует единственное исключение, см. урок 12).

Поразмышляйте о пределах страдания для отдельно взятого человека. Как это помогает посмотреть на насущный вопрос человеческих страданий в несколько ином свете?

Представьте себе следующую беседу. Два человека сокрушаются по поводу смерти — неизбежной кончины жизни. Независимо от того, насколько порядочно они живут, независимо от того, чего они достигли, все закончится могилой.

«Мы живем всего каких-то восемьсот—девятьсот лет, а потом исчезаем! — жалуется Мафусал другу. — Что такое восемьсот—девятьсот лет в сравнении с вечностью?!» (см. Быт. 5).

Нам сегодня сложно представить себе, каково жить несколько столетий! (Мафусалу было 187 лет, когда родился его сын Ламех, и Мафусал прожил еще 782 года после этого.) Тем не менее даже патриархи, осознавая неизбежность смерти, должно быть, жаловались на скоротечность жизни.

Прочитайте Иов. 7:1–11. На что жалуется Иов? См. также Пс. 38:5, 11; Иак. 4:14.

Совсем недавно мы видели, как Иов жаждет покоя и облегчения в результате смерти. Теперь он сокрушается от осознания скоротечности жизни. Он говорит о том, что человек сталкивается с тяготами жизни и после этого умирает. Парадокс заключается в том, что мы сетуем на мимолетность жизни даже тогда, когда эта жизнь уныла и несчастна.

Одна женщина, адвентистка, написала статью о своей борьбе с депрессией и мыслями о самоубийстве. Вот что она написала: «Сильнее всего расстраивало то, что как адвентистка я вела образ жизни, суливший мне дополнительные шесть лет жизни». В тисках депрессии это обстоятельство не имело для нее большого смысла.

Страдающему человеку кажется, что многие вещи не имеют смысла. Боль заглушает рациональные доводы, страх и безнадежность преобладают. Даже Иов, у которого было основание для надежды (см. Иов. 19:25), в отчаянии воскликнул: «Вспомни, что жизнь моя — дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе» (Иов. 7:7). Иов, чувствовавший на себе дыхание смерти, тем не менее жаловался на мимолетность жизни, какой бы жалкой в тот момент она ни казалась.

Как понимание грехопадения, смерти и обещания воскресения может помочь нам иначе взглянуть на вопрос быстротечности жизни?

Представим себя на месте Иова. «Почему Бог так поступает со мной? — думаем мы. — Почему Он допустил такое в моей жизни?!» Иов не видел и не мог видеть всей картины. Он знал лишь о своих бедах и терялся в догадках относительно их причин. Кто из нас не был в подобной ситуации?

Прочитайте Иов. 7:17–21. О чем здесь говорит Иов? Какие вопросы он задает? С учетом его положения, почему эти вопросы оправданны?

Некоторые богословы усматривают в словах Иова пародию на Пс. 8:4–6: «Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; всё положил под ноги его» (см. также Пс. 143:3, 4). Проблема, однако, заключается в том, что книга Иова была написана задолго до книги Псалтирь. Не исключено, что псалмопевец написал эти стихи в ответ на плач Иова.

В любом случае, вопрос «Мах енош?» (Что такое человек?) — один из наиболее важных вопросов. Кто мы? Как мы здесь оказались? В чем смысл и цель нашей жизни?

Иов считает, что Бог «поразил» его, и поэтому он задается вопросом: какое вообще дело Богу до него? Бог велик, Его творение обширно; зачем Ему понадобилось взаимодействовать с Иовом? Какое Ему дело до каждого из нас?

Прочитайте Ин. 3:16 и 1 Ин. 3:1. Как эти тексты помогают нам понять, почему Бог взаимодействует с человечеством?

«Сердце Иоанна переполняется восхищением и благоговением, когда он взирает на высоту, глубину и ширину Отчей любви к нашему гибнущему роду. Он не может найти подходящих слов, чтобы описать такую любовь, но призывает мир созерцать ее: „Смотри́те, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими“ (1 Ин. 3:1). Каким ценным становится человек благодаря такой любви! Нарушив Закон Божий, сыны человеческие стали подданными сатанинского царства. Но, благодаря бесконечной жертве Христа и вере во имя Его, сыны Адама становятся сынами Божьими. Приняв на Себя человеческую природу, Христос возвысил род людской» (Э. Уайт. Свидетельства для Церкви, т. 4, с. 563).

«В век, как никогда ярко освещенный наукой и разумом, „благая весть“ христианства все больше теряла свою метафизическую убедительность, перестав быть тем прочным и безопасным основанием, на котором можно строить свою жизнь, и утрачивая понемногу былую психологическую мотивацию. С мучительной явственностью открылась полная невероятность всего нерасторжимого сплетения событий: разве возможно, чтобы бесконечный и вечный Бог неожиданно воплотился в обличье какого-то одного человека, в конкретное историческое время и в конкретном географическом месте только для того, чтобы подвергнуться позорнейшей казни? Чтобы одна-единственная краткая жизнь, прожитая два тысячелетия назад человеком из безвестного первобытного народа на планете, которая, как стало теперь известно, представляет собой сравнительно невеликое шарообразное скопление вещества, вращающееся вокруг одной звезды из миллиарда ей подобных в неимоверно пространной и безличной Вселенной, — разве возможно, чтобы столь неприметное событие имело особенное космическое и вечное значение? Вера в это потеряла всякую убедительную силу в глазах людей рассудительных. В высшей степени невероятно, чтобы целая Вселенная была как-то особенно озабочена именно этой крошечной частицей своих неизмеримо огромных пространств, — если она вообще может быть чем-нибудь „озабочена“. Теперь, когда современное мышление испытывало жгучую потребность найти социальное, эмпирическое, научное подтверждение всем утверждениям веры, чары христианства заметно слабели» (Ричард Тарнас. История западного мышления, с. 305).

Что не так с этой мыслью? Что упускает из виду автор? Что эта цитата говорит нам об ограниченных возможностях «науки и разума» в вопросе постижения Бога и Его любви к нам? Что это говорит о необходимости откровения истины, которую «наука и разум» человека не могут постичь сами по себе?

Вопросы для обсуждения:

1. Как вы, будучи христианином, ответили бы на вопрос: «Что такое человек?». Чем ваш ответ будет отличаться от ответа людей, которые не верят в Бога Библии?

2. «Мертвым смерть не страшна, — писал Кормак Маккарти. — Смерть — предмет тревоги для живых». Как наше понимание того, что происходит после смерти, может помочь пережить потерю близких людей? Каким образом нас может утешить мысль, что они покоятся в мире, и жизненные заботы и трудности не касаются их?

3. Почему, на ваш взгляд, даже в самой ужасной ситуации большинство людей цепляются за жизнь, какой бы плохой она ни казалась?

4. Обсудите, что Крест говорит о ценности жизни одного человека и всего человечества.