Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им (1 Кор. 8:6).
Бог наш нежный, сострадательный Отец, и каждое верующее дитя является объектом Его особой заботы (Рукопись 153, 1903 г.).
Он [Христос] указал… на Повелителя вселенной, называя Его по-новому «Отче наш» (Нагорная проповедь Христа, с. 74).
Это имя, с которым мы обращаемся к Нему и которым мы Его называем, является знаком нашей любви и доверия к Нему, а также залогом Его отеческого внимания и расположения к нам. Это имя, произносимое нами, когда мы просим у Бога милости или благословения, звучит для Него музыкой…
Он призывает нас довериться Ему преданнее и сильнее, чем дитя доверяется своему земному отцу. Родители любят своих детей, но любовь Бога сильнее, глубже и шире, чем любая человеческая любовь. Она неизмерима (Наглядные уроки Христа, с. 142).
Такого учения о Боге нет ни в одной религии, кроме библейской. Язычество учит людей смотреть на Высшее Существо скорее со страхом, чем с любовью, — как на злобное божество, которое необходимо умилостивлять жертвами, а не как на Отца, изливающего на Своих детей дары любви…
Ни положение в обществе, ни права, полученные при рождении, ни национальные или религиозные преимущества не делают нас членами Божьей семьи. На это способна только любовь — любовь, охватывающая все человечество… Быть добрыми к неблагодарным и злым, благотворить, не ожидая ничего, — вот знаки отличия царственной власти и верные свидетельства в пользу того высокого положения, которое занимают дети Всевышнего (Нагорная проповедь Христа, с. 74, 75).