Для сего преклоняю колени мои пред Отцом… (чтобы вам) уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею. Еф. 3:14, 19.
В Миннеаполисе Елена Уайт уделяла основное внимание не столько новым учениям, касающимся некоторых аспектов адвентистского богословия, сколько призыву возвысить и применять на практике основы христианства. «Моей заботой во время этих встреч, — писала она, — было представить моим братьям Иисуса и Его любовь, ибо я видела отчетливые признаки отсутствия в некоторых Христова Духа» (Рукопись 24 1888 г.).
«Вера во Христа как единственная надежда грешника, — отмечала она, — была во многом отодвинута в сторону с точки зрения не только высказываний, но и религиозного опыта тех, кто заявляет о своей вере в весть третьего ангела. На этом собрании я получила свидетельство того, что драгоценный свет воссиял из Писаний, когда была раскрыта тема праведности Христовой относительно закона, и грешник должен постоянно видеть в этом единственную надежду своего спасения…
Мерило, которым должно оценивать характер, есть царственный закон. Закон определяет грех. Законом познается грех. Но грешник постоянно влеком ко Христу чудесным проявлением Его любви, раскрытой в том, что Он унизил Себя, чтобы умереть позорной смертью на кресте. Какой урок в этом для нас!
Ангелы стремятся и искренно желают постичь эту чудесную тайну. Наивысший человеческий разум не в состоянии понять, как может человек — падший, обманутый сатаной, занимающий сторону сатаны — уподобиться образу Сына бесконечного Бога. Этот человек становится таким, как Он, чтобы Бог, наделив человека праведностью Христа, возлюбил человека — падшего, но искупленного — как Своего Сына… Такова тайна благочестия. Эта бесценная картина должна занимать лучшее место в каждой проповеди; располагаться в залах нашей памяти; быть постоянно на устах; стать предметом созерцания тех, кто вкусил и увидел, как благ Господь; являться предметом размышлений и основой каждой проповеди» (там же).
Дайте место Иисусу. Если бы Елена Уайт могла дать нам единственный совет после 1888 года, он звучал бы именно так. Давайте пригласим Его прямо сейчас, прежде чем мы окончим это чтение.