Электронный вариант Вечернего Стража предоставлен издательством “Источник жизни”.
Скачать Вечерний страж “Чтобы нам не забыть” (11.2 MB)
И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле, и всякому племени, и колену, и языку, и народу. Откр. 14:6.
Заключительным и, бесспорно, самым важным фактором быстрого распространения миллеризма стало само содержание вести и безотлагательность, вызванная этим пониманием.
Миллеризм изначально был ориентирован на миссию. Чувство личной ответственности буквально вынуждало Уильяма Миллера, Джошуа Хаймса и других миллеритов посвятить все, что у них было, возвещению вести о скором пришествии и неминуемом суде. Хаймс ясно изложил это в самом первом издании «Полночного крика». «Наша работа, — писал он, — имеет невыразимую важность. Это миссия и дело, непохожее, в некотором отношении, ни на что другое, что когда-либо побуждало людей к действию… Это сигнал тревоги, крик, издаваемый теми, кто среди всех протестантов, подобно стражам, стоят на стенах нравственности мира, веря, что МИРОВОЙ КРИЗИС ПРИБЛИЖАЕТСЯ, и кто под влиянием этой веры объединяются в провозглашении миру: „Вот Жених идет, выходите навстречу Ему!”».
Мы должны отметить, что это непреодолимое чувство безотлагательности основывается на истолковании пророчеств книг Даниила и Откровения. Миллериты верили всем сердцем, что у них есть весть, которую люди должны услышать. Эта вера и преданность подтолкнули их к неустанному миссионерскому служению.
То же видение, основанное на тех же пророчествах, стало стимулом для служения Церкви адвентистов седьмого дня. С самого начала адвентисты, соблюдающие субботу, не рассматривали себя как просто еще одну деноминацию. Напротив, они понимали, что их движение и весть — это исполнение пророчества. Они видели себя пророками с Божьей вестью последнего времени, которую следует провозгласить миру, прежде чем наступит жатва (Откр. 14:14–20).
По большей части именно утрата этого видения лишает современный адвентизм значения и смысла. Потеря этого представления замедляет рост Церкви и в конечном счете превратит адвентизм из динамичного движения в памятник движения и, возможно, даже в музей памятника движения.