«Господи! Ты нам прибежище в род и род… от века и до века Ты — Бог» (Пс. 89:2, 3).
В Австралии детей моего поколения кормили пудингом из саго. Хотя лимонный соус тетушки Мэй помогал, все же поедание пудинга из саго было всегда тягостным. Обычно его подавали в больших плоских тарелках. Нас приучили обязательно доедать все до конца, и мы старательно это выполняли — даже если порой баловались за столом. Но я до сих пор помню эту бледно-прозрачную массу на своей тарелке. С каждой ложкой она расплывалась и казалось, что она никогда не закончится. Мы назвали это блюдо «бесконечный пудинг».
Сомневаюсь, что кто-либо из нас, семерых детей, понимал, что на самом деле значит «бесконечный». Загадка вечности достаточно трудна даже для зрелого ума взрослого человека. Насколько продолжительна эта «бесконечность»? Человечество всегда находилось в ловушке времени. Люди смотрели на историю как на последовательность событий, хронологию, и ничего больше не знали. Жизнь, как нам кажется, линейна и состоит из множества эпизодов — какие-то хорошие, какие-то плохие. Но у Всевышнего совершенно другая точка зрения. У Него нет начала или конца, Он не ограничен временем.
Человек живет на земле в отрезке времени, который называется «жизнь», начиная ее после своих предков и заканчивая обычно раньше собственных детей. Личное временное пространство совпадает с пространством друзей — или иногда недругов. При рождении мы входим в конкретный крошечный отрезок вечности, который принадлежит нам сейчас и который мы оставим после смерти, когда время утратит для нас всякое значение.
В этот момент Иисус, вечный Источник жизни, принимается за дело. Подобно смене времен года, которой руководит Господь, вечная жизнь задумана Им без начала и конца. Он возвращает нас в то чудесное «измерение», где Он пребывает Сам, — между двумя вечностями.
Бог, позволь мне никогда не стать смеющимся над вечностью —
Пока апрель приносит возрождение всему живому,
Пока цветет трава, я буду верить,
Что Бог с небес взирает на холодную, пустую землю,
Чтоб тайну нераскрытой почки, листьев и цветка благословить
И улыбнуться им с приветливых небес —
Могу ли я иначе думать?